ПЕРВЫЙ ЮБИЛЕЙНЫЙ ВЕЧЕР НИНЫ КРАСНОВОЙ

под флагом журнала «Наша улица»

ЦДЛ

 

15 марта 2005 года

 

 

 

15 марта 2005 года, прямо в день рождения поэтессы Нины Красновой, в ЦДЛ состоялся ее юбилейный вечер, который вел главный редактор журнала «Наша улица» писатель Юрий КУВАЛДИН. На столе президиума стоял на подставке 3-й номер журнала «Наша улица» с фотографией Нины Красновой на обложке. В этом 3-м номере напечатаны новые стихи и статьи Нины Красновой, а также стихи Риммы Казаковой, посвященные ей, а также эссе Сергея Каратова «Дорога в тысячу ли» о творчестве Нины Красновой, а также сделанная Ниной стенограмма одного из праздников «Нашей улицы».

На юбилейном вечере Нины Красновой, кроме ведущего Юрия Кувалдина, выступили:

народный артист России, член Союза писателей Москвы Валерий ЗОЛОТУХИН,

певец и композитор, солист оркестра Леонида Утесова Анатолий ШАМАРДИН,

поэт Евгений ЛЕСИН,

драматург, прозаик Людмила ЧУТКО,

музыкант, композитор, писательница Анна ВЕТЛУГИНА, возглавляемый ею ансамбль «Кантикум», музыканты Петр ЛЕЛЮК и Павел ИЛЬЧЕНКО,

автор «Энциклопедии хулиганствующего ортодокса», собиратель анекдотов, частушек, знаток литературы Иосиф РАСКИН,

поэт Кирилл КОВАЛЬДЖИ,

композитор и прозаик Виталий ЛОРИНОВ,

художник и писатель Леонид РАБИЧЕВ,

писатель Эдуард КЛЫГУЛЬ,

главный редактор журнала «Детское чтение для сердца и разума», зритель Театра на Таганке с 1966 года Петр КОБЛИКОВ,

сотрудник ЦДЛ Юрий СЕМЕНОВ,

поэтесса Анна ГЕДЫМИН,

читатель и литератор Виталий СМЕЛЯНСКИЙ,

поэт и член редколлегии альманаха «Истоки» Сергей ТЕЛЮК,

поэт Анатолий КАПУСТИН,

библиотекарь библиотеки Литературного института Нина ПИСАРЕВА,

поэт, однокурсник Нины Красновой Сергей КАРАТОВ,

библиотекарь библиотеки имени Платонова Вера ДАНИЛЮК,

прозаик Валентина САРЫЧЕВА,

член литобъединения г. Химки и посетитель салона Рады Полищук Михаил ВАЙДМАН и другие. 

На вечере выступала также сама поэтесса Нина КРАСНОВА, которая подстриглась по такому случаю, подровняла свои волосы и сделала себе челку на лбу и надела шведский наряд: шерстную юбку-миди с диагональными серо-бело-черными клетками, и такую же шаль поверх черной ажурной вязаной кофточки, а себе на ноги надела черные стрейчевые полусапожки на высоких каблуках.       

 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Добрый вечер. Начинаем вечер почитателей творчества поэтессы и с недавнего времени эссеистки, даже приближающейся уже к званию прозаика, Нины Красновой. Нина Краснова принадлежит к той генерации литераторов, вообще творческих людей, которых я бы назвал подвижниками, людьми мужественными, людьми, преодолевающими всевозможные трудности. Недаром я попросил сесть рядом со мной Валерия Золотухина, которого я сравниваю с Ниной Красновой, а Нину Краснову (сравниваю) с Валерием Сергеевичем. Почему?   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Ну-ка (почему?)?  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Мы, москвичи, имеем как бы некую фору перед провинциалами в смысле, так сказать, культурки, как говорят в народе. Есть, Валерий Сергеевич, немножко (фора москвичей перед провинциалами в смысле культурки?)?

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да-а, (я) пока не врубился (в смысл того, что говорит Юрий Кувалдин)…

 

Нина КРАСНОВА:

 - Хм… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот. А-а… провинциалы в основе своей, вот как я смотрю и слежу за авторами, имеют некий комплекс неуверенности в себе. Перед именно москвичами. Поэтому возникают всевозможные несоответствия. Чтобы компенсировать эти несоответствия, нужно иметь, как бы вам сказать, творческую одержимость, с коей… вот оба рядом сидящие со мной... коими наделены. Нина родилась в Рязани. И с детских лет была, естественно, осведомлена, что не в самой Рязани, а неподалеку родился великий Сергей Есенин. То есть даже вот, судя по Нининым мемуарам, в которых она, там, буквально через страницу вспоминает Есенина, говоря о том, что даже Рязанская писательская организация состоит в основном из поэтов, и из поэтов, как правило, эпигонов Есенина. Настолько  силен талант Есенина, что он буквально подавляет всех и вся. Но это не произошло с Красновой. Внутренний заряд ее был таков, что она преодолела как бы это влияние сразу, постольку, поскольку нашла себя несколько в ином ключе  поэтическом. А нужно сказать, что она исключительно себя ощущала как поэт. И приняла после школы буквально совершенно героическое решение – без всякой в принципе подготовки поехать в Москву и поступать именно в Литературный институт имени Горького на поэтический семинар. Ну, разумеется, сразу это не получилось. И вот тут я должен сказать такую вещь несколько парадоксальную: чтобы быть поэтом, нужно научиться печь булки. Понимаете, я к чему клоню? Что Нина прежде чем поступить в Литературный институт, работала (в Москве) пекарем-выборщиком на хлебозаводе номер шесть, по лимиту. Так что вот поэты где формируются, на хлебозаводах. И, конечно, ей повезло. Ей повезло... то, что в конце концов она поступила в институт, и поступила к хорошему мастеру, о котором я скажу несколько иносказательно, а может быть, вот… Валерий Сергеевич меня тут и поддержит… Гитара у вас готова, нет?   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- А зачем?      

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Без гитары? Да? Я вот так, немножко тут… заготовочку такую вот сделал... (Достает из папки лист бумаги с текстом песни «Журавли» и подсматривает в него.) Так… Напою немножко…  

 

Здесь под небом чужим

Я - как гость нежеланный,

Слышу крик журавлей,

Улетающих вдаль.

Сердцу больно в груди

Видеть птиц караваны.

В дорогие края

Провожаю их я.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (подпевает Юрию Кувалдину, дурачась, делает свой музыкальный «проигрыш» между куплетами) :

- Тирли-пам-па-па-бам…пам-пам…   

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ну, Валерий Сергеевич… А? Куплетик… «Журавлей»… подпойте... А потом я объясню, в чем дело.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да?

(Валерий Золотухин поет.)

 

Пронесутся они  

Мимо скорбных распя-а-тий.

Мимо старых церквей

И больших городов.

А вернутся они,

Им раскроют объятья

Дорогие края

И отчизна моя.

 

(Юрий Кувалдин и Валерий Золотухин поют вместе, к ним присоединяется Нина Краснова.)

 

А вернутся они,

Им раскроют объятья

Дорогие края

И отчизна моя.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Дождь и осень. Туман…

И так далее…  

 

(Аплодисменты зала.) 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- К чему я вспомнил эту песню?.. Ведь мало кто знает, что автор стихов этой песни – Евгений Долматовский. И именно к Евгению Долматовскому в семинар Литинститута поступила Нина Краснова. И он же, Долматовский, выпустил ее из института. Она выпускница семинара Евгения Долматовского. Музыку к этой песне написал Фрадкин, чтоб вы знали… Вот. Поэтому вот она… А мало кто знает историю советской песни.

(Валерий Золотухин откашливается, будто опять готовится петь.)

А я вспомнил об этом почему? А вот, по Золотухину. Тут опять прокрутили опять в какой-то сотый раз фильм… А-а… 

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- «Единственная»…   

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет, нет… и не «Бумбарашка» этот…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- «Хозяин тайги»…   

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет, нет… Щас, щас… щас… щас… я вспомню... «Человек с аккордеоном»!..  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН, Нина КРАСНОВА  и ВЕСЬ ЗАЛ:

- А-а-а!

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- «Человек…»

 

Юрий КУВАЛДИН:

- По повести Анатолия Макарова, где в главной роли Валерий Сергеевич. И там у вас есть блестящая  сцена с Евстигнеевым. Его герой приходит  на свадьбу.   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- А(э)…

   

Юрий КУВАЛДИН:

- Было дело?     

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Было, конечно…   

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот. И там «Журавли» появляются.    

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да-а… Конечно.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- А я и вспомнил. Я думаю, мало кто знает… И, действительно, Нина училась у Долматовского… Хотя к нему очень разное у всех отношение…

Даже байка такая в литературных кругах ходила: «Долматоматусовская ошань». Но тем не менее… так сказать, вещи остаются и живут своей жизнью. Так вот, значит, Нине как повезло. Вы понимаете? «Журавли»? Вот она из Рязани. Есенин… Потом вдруг какое-то время прошло… Я, разумеется, знал о том, что существует поэтесса Краснова. А однажды… где-то в начале девяностых… годов… вот сейчас должен  Кирилл Ковальджи, поэт,  подойти сюда… Он был, Кирилл… главным редактором «Московского рабочего»… издательства.  Я зашел к нему… Я как раз его книгу издал в то время… сидим мы с ним… О чем-то говорим… И входит Краснова… Мы познакомились с ней... я познакомился с ней у Кирилла Ковальджи. Да, в 1993 году. В 1993 году. И тогда вот жизнь Красновой немножко в связи со знакомством со мной изменилась. Почему? Потому что я поэтов не считаю литераторами. Стихов не печатаю.

(В зале – удивленный гул.)

Печатаю прозу. И говорю, что поэзия, стихи – это первый, начальный этап вхождения в литературу. Поэтому в любом литобъединении мы увидим прежде всего кого? Галка – палка. Стихослагателей. Вот. И Нина как-то сразу… Я вот еще должен сказать… Помимо мужества, помимо того, чтобы, там, допустим, взять… из Быстрого Истока… с Алтая… поехать Москву (как это сделал Валерий Золотухин), приехать в шароварах… в черных… в Москву, на Казанский вокзал… увидеть Казанский вокзал… И сказать: е-мое, я сразу в Крем(а)ль приехал…  

(В зале - смех.)

На Казанском вокзале. Вот. И так же Краснова. У нее был, конечно, очень сложный период… Когда после института она в общем-то, понимая душой, что чтобы состояться и печататься, нужно быть в столице, потому что здесь все были сосредоточены лучшие творческие силы… вот… так же, как и Театре… силы… Ну, как Валерий Сергеевич, так и Нина Петровна, отмечены, так сказать, божьей искрой… им просто  вот в судьбе так было написано… чтоб попал Золотухин в лучший Театр, Краснова – в лучший журнал… Это как бы вот так… написано было… Так, чтоб не растекаться мыслью по древу, я буду говорить в перерывах между номерами… А вообще я должен сказать, что мы сегодня присутствуем на эстрадном концерте, постольку, поскольку я не люблю вообще литературу подменять эстрадой… Литература, если уж так говорить, дело интимное, оно происходит тет-а-тет. Несчастный автор сидит, никуда не выходит, пишет, пишет, выкладывает душу на бумагу. Читатель, получая его текст, так же, тет-а-тет, при настольной  лампе читает. Вот что такое литература. А это - эстрада, когда на публике, здесь уже, так сказать, выступаешь… Поэтому поэты… Я не видел, чтобы прозаик, там, выскакивал и читал главу из романа. А поэты вот… им надо выступить… В Лужники… где побольше народа, и что-нибудь такое… прочитать. Я тем не менее прочитаю стихотворение Красновой… Как говорится, исключение подтверждает правило. Мне часто говорят: Кувалдин, ты говоришь, что стихов не печатаешь, а вот Краснову опять напечатал. Я говорю: да нет, это как раз исключение из правил, это не стихи. А что же это такое? Я говорю: ну, это форма души, это поэзия. Начинаю, там, философию разную подводить.

(Юрий Кувалдин читает стихотворение Нины Красновой.)

 

Нина Краснова

 

*** 

 

Я студентка! Я живу в столице

И уже себя считаю здесь,

Нет, не чужеродною частицей,

А своею, самой что ни есть.

 

Только все же странно, я не скрою,

Привыкать (в Рязани – проще там)

К окруженным славой мировою

Достопримечательным местам.

 

Будто по открытке из альбома,

Я брожу по улице иной,

Прежде лишь заочно мне знакомой

И заочно так любимой мной.

 

Я к Москве привыкну, как к Рязани,

Но, наверно, не смогу и впредь

На нее привычными глазами

Пусто и пресыщенно смотреть.

 

Ах, Москва! Она неповторима! –

Понимаю это ясней

И, как сахар быстрорастворимый,

Растворяюсь, растворяюсь в ней.

 

(Аплодисменты.)

 

Так, теперь, чтобы сразу как-то включить Нину в программу вечера… Нина, прошу тебя выйти к микрофону и прочитать вот это стихотворение, свое же.

(Кувалдин дает Нине лист с текстом стихотворения.)  

 

Нина КРАСНОВА:

- Здравствуйте все, во-первых! Я рада, что вы пришли на мой вечер. Зал полон, яблоку негде упасть. Камеры работают и снимают нас для истории. Я прочитаю сейчас стихотворение свое, не по листу, я его так помню… Про Рязань.  

(Нина Краснова читает свое стихотворение «Не подрезай, Рязань, моих ветвей...»)

 

 

*** 

 

Не подрезай, Рязань, моих ветвей,

Которые все вверх и вверх стремятся.

Дай мне собою стать, собой остаться,

Мне, дочери твоей.

 

Я не хочу, я не желаю, чтоб

Меня вот в этот тополь превратили,

Культяпый, весь в больных наростах или

Вон в тот, совсем без кроны, столб - не столб.

 

Я не хочу такою быть, прости.

Как подрезать деревья нынче модно.

Дай мне расти естественно, свободно,

Как по природе я должна расти.

 

(Аплодисменты.)

 

Да, хватит, все.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- У нас в зале много спешащих. Вот, в частности…  

 

(Поэтесса Анна Гедымин преподносит Нине Красновой цветы.)

 

Нина КРАСНОВА:

- Ой, Анечка, спасибо! Это Аня Гедымин! Моя любимая поэтесса… Анечка, спасибо тебе…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- …у нас в зале много спешащих. Поэтому я попрошу сейчас выйти сюда Женю Лесина. Ответственного редактора экслибриса «Независимой газеты», с которой мы сотрудничаем долгие годы, которая нас постоянно печатает и которая очень любит творчество Нины Красновой… 

 

Нина КРАСНОВА:

- Взаимно. Она тоже его творчество любит. 

 

(Аплодисменты.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ну, это вот так.

 

Евгений ЛЕСИН:

- Я буду предельно краток. И не потому, чтобы другие тоже могли выступить… А самое главное – я безумно, очень сильно люблю Нину, просто страшно… 

 

Нина КРАСНОВА (шепотом):

- Ах…  

 

Евгений ЛЕСИН:

- Вот. И… Ну, в общем это главное… Поскольку все остальное уже не важно. Ибо стихи и все прочее – это очень хорошо, но главное – все-таки любовь к человеку. Нину я люблю очень сильно. Вот. Поэтому я быстренько сейчас закончу (кончу).   

 

К нам пришла Краснова Нина,

Принесла бутылку джина,

Съела весь мой мармелад,

Все равно я Нинке рад. 

 

Спасибо.

 

(Евгений Лесин направляется по красной ковровой дорожке между рядов стульев к двери. Несмолкающие вплодисменты!)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- О-о, любовь какая.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Во-о-т. Такие выступления нам подходят.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- О, это да…реакция какая…

 

Нина КРАСНОВА:

- Женя Лесин целый цикл частушек мне посвятил в своей книге «Записки с похмелья»… Спасибо, Жень…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- О, эта книга «Записки ИЗ похмелья»… Запомните, найдите, прочитайте. Это – как Веничка Ерофеев… Вот у нас есть такой. Спасибо, Жень.

 

Нина КРАСНОВА:

- Спасибо!  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (о Евгении Лесине, с недоумением):

- И ушел… (Сказал: «Я люблю Нину...» - и ушел, и даже не поцеловал ее...» - Н. К.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Он у нас такой, скромный… (Несмотря на то, что пишет стихи и прозу с матом. – Н. К.)   

 

Нина КРАСНОВА:

- Главное – сказал…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Между прочим, да, пользуясь случаем, как бы, я помяну Татьяну Бек. Вот недавно мы похоронили ее. Нина с ней очень дружила, с Таней. А Женя выпускник Татьяны Бек. Если Нина – выпускница…  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Долматовского…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- …то вот Женя Лесин… ушел… выпускник Татьяны Бек.

Так, теперь мы сделаем какую-то музыкальную паузу. (Обращается к Анне Ветлугиной.) Ань… Анна Ветлугина, композитор, музыкант, выпускница консерватории имени Чайковского… И прозаик «Нашей улицы». Петя Лелюк… И… (Обращается к музыканту Павлу Ильченко.) сам представься…

 

Павел ИЛЬЧЕНКО:

- Павел Ильченко… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Павел Ильченко… скрипка.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Юрий Александрович сидит, мой друг… Да.

 

Юрий КУВАЛДИН (обращается к Нине Красновой):

- Попроси кого-нибудь из зала, чтобы нас сфотографировали троих (Кувалдина, Золотухина и Краснову)… (Обращается к Виталию Лоринову.) Лоринов не нажмет на кнопку фотоаппарата?.. Будем фотографироваться. Нас втроем снимите, пока нас снимите. Нас троих, нас… Близко, прямо вот отсюда. Да-да, да… Он для крупешника.

 

Анна ВЕТЛУГИНА:

- Я, во-первых, хотела поблагодарить Юрия Александровича за поддержку, за внимание к моей прозе. Благодаря ему, наверное, я стала регулярно писать и печатать ее в «Нашей улице»… Большое счастье, когда попадаешь к такому большому мастеру, как Юрий Александрович. А сегодня я хотела бы представить вам два своих  сочинения. Одно как бы смежное – литература и музыка. Это музыкально-литературная композиция на слова Рильке. Кстати, я с радостью узнала, что Рильке – любимый поэт Юрия Александровича. А вторая – на латинском языке, слова средневекового автора, «Остров счастья». Первая композиция Рильке – называется «Скрипка».

 

Скрипка, бродишь со мной вослед.

Сколько стран и сколько лет

Я, не спящий, с тобой, не спящей,

Вездесущий скрипач, пропащий.

 

(Звучит сочинение Анны Ветлугиной на стихи Рильке. Аплодисменты.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Перерывчик, перерывчик, перерывчик, перерывчик…

Так. Сейчас мы такой сделаем сюжетный ход… как бы такое застолье у нас… как будто мы представляем. Вот сейчас тост произнесет Краснова в адрес Золотухина, а потом Золотухин в адрес Красновой. Нин, давай к микрофону. (Обращается к музыканту Павлу Ильченко.) Паш, давай микрофон поставь…

Дело в том, вообще… что ходят слухи… что Золотухин стал артистом потому, что был летчик Валерий Чкалов… Он говорит: я – Валерий. Его назвали в честь Валерия… И вообще представил, что он летает где-то… А Нина… она этот образ как-то взяла в свои стихи…

 

Ваоерий ЗОЛОТУХИН:

- Очень может быть… Очень может быть.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот даже сам герой говорит, что очень может быть.

 

Нина КРАСНОВА:

- Одна из версий.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да.

 

Нина КРАСНОВА:

- Во-первых, я скажу, что Валерий Золотухин – это самый мой любимый актер… Я вообще даже не мечтала о том… что когда-нибудь с ним познакомлюсь. И вот, так сказать, благодаря «Нашей улице» и даже еще раньше… вот мы… познакомились с ним... дороги нас свели  литературные… с Валерием Золотухиным. И я… открыла его для себя еще и как писателя… Писатель вообще он… таких просто нет… Я не знаю…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Герой!

 

Нина КРАСНОВА:

- Герой!

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Гений!

 

Нина КРАСНОВА:

- Гений! Это гениальный на самом деле писатель, не только гениальный актер. Он сейчас дневники свои печатает, которые он уже сорок лет ведет. С семнадцати лет… Каждый день…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Это потрясающе…

 

Нина КРАСНОВА (увидела, что один из зрителей показывает из партера книгу Валерия Золотухина):

- Вон как раз его книга… Валерий Сергеевич, вон книга ваша уже… Пожалуйста. Читатели ваши здесь.  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- На ходу прям (показывают его книги)…        

 

Нина КРАСНОВА:

- С 17 лет изо дня в день Валерий Золотухин вел дневник… И там и о Таганке все у него было… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Как – вел (дневник)? Ведет. И ведет.

 

Нина КРАСНОВА:

- Да. И ведет, и продолжает…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- И пишет и пишет и пишет…

 

Нина КРАСНОВА:

- 90 тетрадей дневника (уже написал). Вы представьте себе только. Это весь Союз писателей столько не написал. И притом это отборная литература. Это не что-то там такое. Вот. Я вообще восхищаюсь Валерием Золотухиным… И, честно говоря, после дневников Золотухина… честно говоря, мне просто не хочется больше никого... больше читать. Вот. Из дневниковистов… и из прозаиков… Ну, мы не берем исключения… навроде Кувалдина…    

 

(В зале - смех.)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Ха-ха… Ой, я думал, ты все-таки…

 

Нина КРАСНОВА:

- Че? 

 

Ваоерий ЗОЛОТУХИН:

- Будешь наказана. Нет, все-таки исправилась ты… Ха-ха…

 

(В зале – смех.)

 

Нина КРАСНОВА:

- Я написала стихи Валерию Золотухину о «Таганском дневнике». Но сейчас прочитаю «Тезку Чкалова» – как я связала для себя Валерия Чкалова и Валерия Золотухина. Тезки они. «Тезка Чкалова» – Валерию Золотухину…

(Нина Краснова читает свое стихотворение, наизусть, держа в руках журнал «Наша улица» № 3, где оно напечатано.)

 

ТЁЗКА ЧКАЛОВА

 

Валерию Золотухину

 

Вы с Валерием Чкаловым – тезки…

Не какие-то вы неотески,

Деревенские, там, неотески.

Оба чем-то похожие с ним.

Ваш фенóмен вполне объясним.

 

Дело в матери вашей, в отце ли?

Вы похожи стремлением к цели

С вашим тезкой, к возвышенной цели.

Вы – не летчик, полетчик, актер,

С Богом Господом вы контактер.

 

И, по нéбу родного Алтая,

Словно Чкалов, на крыльях летая,

На невидимых крыльях летая,

Вы а Москву совершили полет.

Дождь на Вас золотой льет-польет.

 

Вы сдружились в Москве с Мельпоменой,

Ели с нею пельмени в пельменной

И чаи распивали в пельменной.

Вы играли в театре, в кино,

Прорубили в Европу окно.

 

Вы московскою стали элитой,

С мировою культурою слитой

И с народною почвою слитой.

Браво, радуясь печке, дровам,

Я с земли аплодирую вам!   

 

(Нина зааплодировала. Валерий Золотухин засмеялся, и зал – тоже. И все зааплодировали Валерию Золотухину и Нине Красновой.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Спасибо, Нина. Теперь…

 

Нина КРАСНОВА:

- ...Я публично признаюсь Валерию Золотухину в любви и считаю, что в день своего рождения я имею право поцеловать Валерия Золотухина в щечку…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- В обязательном порядке.

 

(Нина Краснова целует Валерия Золотухина в щечки, зал аплодирует ей и ему, им обоим.)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- …ей-богу…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Так. Теперь слово Валерию Золотухину.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Так… Мне надо приободриться. Чтобы не затмить Нину!..

 

(Нина смеется, и все смеются.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Разумеется…  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Ведь у нее же день рождения. Все-таки…  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Мельпомена-то – это она.    

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да. Я хочу сказать, что мне вообще тон вот этот, который Юрий Александрович задал в этом вечере, он очень мне нравится. И чувство юмора и чувство самоиронии к самому себе и к тому, что происходит и с нами, и с вами, и с ними (с Ниной)… это замечательно. Потому что здесь сидит вот прекрасный писатель Иосиф Раскин… И я в данном случае спою и ему какой-то панегирик, потому что когда-то я прочитал у Каспарова… Каспаров шел играть с Карповым матч. 96 партий. Вы представляете себе? Да? Ну это же  с ума сойти, какое напряжение… И он ставил «Кони привередливые» Владимира Высоцкого. Понимаете? Какую энергию он брал на игру? Потому что он же шел на дуэль, не на перемирие. Он шел убивать, 96 раз ставил коней. А я, когда у меня плохое какое-то настроение, когда мне совершенно не хочется ни жить, ни петь, ни играть, ни писать, я беру Иосифа Раскина, раскрываю, прочитаю две страницы, посмеюсь, похохочу, поплачу и – вперед, и с песней – дальше. Теперь. Женя Лесин – он, конечно, молодец. Потому что он выступил, как Антон Павлович Чехов, у которого… который про море писал, и восхищался им: «Море было большое». И только. И все. И больше писать нечего. Вот и все. И Женя Лесин сказал: «Я Нину люблю. И ушел». Нет, я тоже могу сказать: ...я ее поцелую и пойду.

 

(Смех.)

 

И тем не менее я все же выполню сначала поручение Риммы Казаковой, которая просила меня прочитать ее стихи, посвященные Ниночке…    

 

Нина КРАСНОВА:

- Да, Римма Казакова очень хотела прийти сюда. Но у нее просто сейчас накладка получилась с мероприятиями. Римма сейчас каждый день заседает на официальных заседаниях… И вот Валерий Золотухин сейчас выступит в роли Риммы Казаковой. Как бы…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да. А-а…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- А, это ее посвящение, что ли, Нине? Хороший стишок…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (читает стихи Риммы Казаковой. посвященные Нине Красновой):

 

Римма Казакова

 

***

 

Нина Краснова,

Снова и снова

Вижу твое существо.

Нина Краснова –

Красное слово.

Это – важнее всего.

Мимо чужого, глупого, злого

Мчишь в запредельность мечты.

Скромное имя –

Нина Краснова

Светом наполнила ты.   

 

Нине Красновой…  

А в другом стихотворении Римма эпиграфом к нему поставила три строчки из Нины Красновой:

 

Ты приехала в Москву из Хабаровска,

Из провинцевска, из хибаровска,

Ты приехала Москву покорять.

 

Ответ Риммы. 

 

НИНЕ КРАСНОВОЙ

 

Ты – веселая рязаночка,

так по-русски хороша!

Как смолистых дров вязаночка,

крепкая твоя душа.

 

Что тебе судьбою вверено –

в тайне сердца твоего.

Доброты в тебе не меряно –

все ошибки – оттого.

 

Ты смела без опасения

и открыта без затей,

вся – в свой город, вся – в Есенина,

вся – в бесхитростных детей.

 

Ты нашла свое, заветное,

в самом важном, в самом главном.

Может, нынче незаметное,

завтра это станет явным.

 

Ну а что до славы, Ниночка,

в нашей жизни, краткой, бренной,

слава – тоненькая ниточка

между нами и вселенной.

 

Не дано нам знать, сдается,

как бы небо ни просили:

то ли ниточка порвется,

то ли будет очень сильной.

 

Ты живи легко и вольно,

знай: не совершенны судьи.

Но гордись и будь довольна,

что талант твой ценят люди.

 

В стихотворном зыбком море,

оценив, с плеча не рубят,

ценят в радости и в горе!

А точнее – просто любят!

 

(Аплодисменты зала!)

 

Я сейчас в таком фильме снимаюсь камерном… какой-то сюжет у него странный. Три одиноких в общем человека, хотя два из них почти старых, в том числе и я… И вот это стихотворение, которое я нашел и очень люблю у Нины Красновой, напоминает сюжет этого фильма…

 

Нина Краснова

 

ТЫ УШЕЛ...

 

Я с ума не сошла и чувств не лишилась,

Только незачем стало на свете жить.

Ты ушел. Я прикрыла дверь и решилась

Руки на себя наложить.

 

Кто-то звал в коридоре куда-то кого-то,

Репродуктор вещал про колхоз, про свиней.

Вот взгляну на твое черно-белое фото

И покончу с нескладною жизнью своей.

 

И мученья оставят меня в покое,

И уймется во мне нервозная дрожь.

Только вдруг совершится, случится такое:

Я повешусь, к примеру, а ты – придешь.

 

Ха-ха-ха!

 

(Аплодисменты.)

 

Нина Краснова

 

***

 

Забыв про всякое приличье,

Про то, что кто-то скажет, ах,

Под хоровое пенье птичье

Мы обнимаемся в ореховых кустах,

 

Целуемся в тени акации,

До пристани шагаем босиком.

А солнце – вроде аппликации

На небе ярко-голубом.

 

Не поднимай переполоха,

С опаской не гляди по сторонам.

Ну неужели это плохо,

Что хорошо с тобою нам?

 

(Аплодисменты.)

 

Это какая-то невероятная нежность и в облике Нины, и в ее душе… и в ее стихах... такая вот нежность и доброта… Римма это очень точно подметила: все и ошибки-то у Нины происходят от… ее доброты. Простота хуже воровства, говорят… Да. И во всем. Я прочитал ее эссе о Фатьянове и просто с ума сошел оттого, что… ну как можно так просто, так легко и так здорово писать… Я боюсь этих слов, там, потрясающий, гениальный… все. Потому что… ну че это? Тогда они обесцениваются (слова)… Но это настолько здорово... это возвращение Фатьянова…

 

Юрий КУВАЛДИН (Нине Красновой):

- Слушай. Слушай…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Не только возвращение Фатьянова… Потому что это возвращение нас самих – себе… Понимаете? Ну, мы поем, поем Фатьянова и забываем, какие же это прекрасные стихи… Их можно на другую музыку напеть… Ну, конечно, после Соловьева-Седова, там это… классики… Конечно, трудно… Но вообще-то можно.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Шамардин где (который поет песни на стихи Фвтьянова)?     

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- А? Ну ладно. 

 

Юрий КУВАЛДИН (Анатолию Шамардину):

- Толя…

 

Анатолий ШАМАРДИН:

- Ага (я здесь)…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- …с гитарой подойди сюда. Сейчас куплетик из Фатьянова сделаем прямо… к иллюстрации слов Валерия Золотухина… Иллюстрацию. Валерий Сергеевич…  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Коне-ечно… коне-ечно… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Толя, давай… «В кофточке белой»… Давай…

 

Анатолий ШАМАРДИН (обращается к Валерию Золотухину и Юрию Кувалдину):

- Вы подпоете?..  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Давай – «В кофточке белой», давай… Подойди, подойди к микрофону, туда, к микрофону, к Валерию Сергеевичу… Вот неоперативные какие. На ходу надо прямо…

 

Анатолий ШАМАРДИН:

- Вместе, вместе (поем)…   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Да, да…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Надо как в армии – всегда готов!

 

Анатолий ШАМАРДИН:

- Да, да, да…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Анатолий Шамардин! В оркестре Утесова пел.  

 

(Анатолий Шамардин поет песню на стихи Алексея Фвтьянова «В городском саду играет…», Валерий Золотухин подпевает ему, потом стал подпевать и весь зал.)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Браво!  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, вот такой Алексей Фатьянов… Спасибо, Толь, потом еще споешь. Валерий Сергеевич, продолжайте… Мне захотелось проиллюстрировать (песней ваши слова о Фатьянове).

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Э-э… Да, здорово, здорово. Ну я так буду… скакать… В этом зале… Почему-то я… вот этот зал…  Мне напоминает… Прошу прощения и извинения у публики… Но здесь… Стоял  гроб с замечательным русским писателем Борисом Андреевичем Можаевым. Можаевым (земляком Нины Красновой). Мы провожали его в последний путь. И Солженицын говорил о том, что… как  он много ездил, как он много писал публицистики… и все. Я стоял, плакал и думал: ну зачем он столько ездил, зачем он столько писал этой публицистики… Может быть, я и неправ… Я просто говорю свои чувства… поэтому… Лучше бы писал то, что одному ему было суждено написать… Великую книгу он написал о жизни  Федора Кузькина. И этот спектакль мы играли в Театре на Таганке… И там было много частушек. Я их пел. А сейчас я хочу спеть некоторые частушки Нины Красновой… Потому что прошу опять же… я нынче как-то так без голоса… Но вчера был большой вечер в Доме ученых… Ну, не страшно…

 

Нина КРАСНОВА (которая была на этом вечере в Доме ученых, где Валерий Золотухин читал поэму «Анна Снегина» и пел русские народные песни и песни Владимира Высоцкого и Александра Вертинского):

- Великолепно он там пел.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (поет частушки Нины Красновой):  

 

В Монголии, в Монголии

Кругом цветут магнолии.

Монголки там с монголами

В жару гуляют голыми.

 

Жил в Рязани нуворишка,

Нуворишка был воришка.

Он уехал на Канары,

Там попал в тюрьму на нары.

 

Мужики перепились,

Принялись резвиться,

В вытрезвитель приплелись,

Чтобы протрезвиться.

 

Под часами я стою,

Под часами мокну.

Если милка щас придет,

Милку в щечку чмокну.

 

Пообщался Паша с Машей,

Пообщалась Маша с Пашей.

Маша сделалась мамашей,

Паша сделался папашей.

 

Где Краснова? Вот она,

Вот Краснова снова.

Выпью красного вина

За тебя, Краснова.

 

(Нина Краснова выходит к Валерию  Золотухину, с притопом и легкой дробью. Он поет частушку второй раз. Она обнимает его и целует.)

 

Спасибо!..

 

Юрий КУВАЛДИН (режессирует, выстраивает программу вечера экспромтом, на ходу) :

- Нин, тут же пой сама частушечку еще…  

 

Нина КРАСНОВА:

- Как же я после него (после Валерия Золотухина)?    

 

Юрий КУВАЛДИН:

- В разрез, в разрез…    

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Про тракториста (спой свою частушку про тракториста)…   

 

Нина КРАСНОВА:

- Ах… (Оглядывается на Валерия Золотухина и на Юрия Кувалдина, спрашивает у них взглядом: можно?)   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Про тракториста… Ну, конечно…  

 

Нина КРАСНОВА:

- Спою. Щас…   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (в ожидании частушки про тракториста) :

- А… Ну-ка щас… ну-ка…  

 

Нина КРАСНОВА: Про тракториста… щас… (Начинает петь частушки не про тракториста, чтобы сделать подход к ней.)   

 

Ох, я завлечь его решила,

Юбку маковую сшила,

Он меня увидит в юбке,

Поцелует прямо в губки.

 

(С дробью.)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (улыбаясь) :

- Отли-и-чно!..

 

Нина КРАСНОВА (поет следующие свои частушки) :

 

Я ли с милым не полажу,

Я ли с милым полежу,

Нежно нос ему поглажу,

Нежно в глазки погляжу.

 

Ох, разлюбил меня милой,

Прогоню его метлой.

 

Ты, Валерчик, ты, Валерчик,

Мой теперча кавалерчик,

Ну а я, Валерочка,

Твоя кавалерочка.

 

(Юрий Кувалдин подпевает Нине Красновой.)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (входя в раж, скандирует) :

Об стень, об дверь!

Об стень, об дверь!

 

(Кажется, что он сейчас, того гляди,  пойдет плясать вприсядку.)

 

Нина КРАСНОВА:

 

Ох, нет на свете кавалера

Лучше, краше, чем Валера.

 

(Наконец Нина Краснова решается спеть частушку про тракториста и объявляет ее.)

 

Про тракториста!  

 

Под Егора-тракториста

Я разов ложилась триста.   (Смех!)

Неискусен он в речах,

Но у него такой рычаг.

 

(Смех!) 

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Имя! (Назови имя тракториста!)   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН И Юрий КУВАЛДИН (дуэтом) :

- Имя тракториста!

 

(Аплодисменты! Смех!)

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Спасибо. Можно (прочитать кое-что еще из Нины Красновой)?   

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, конечно.    

 

Валерий ЗОЛОТУХИН (листает листочки со стихами Нины Красновой, ищет стихотворение, которое он собирается прочитать, останавливается на иронических культурологических куплетах):

- А вот это… Мне вот это нравится очень тоже…

(Валерий Золотухин читает иронические стихи Нины Красновой.)

 

Ходит по линиям в ГУМе Лева, 

Ищет сборники Гумилева.           (Юрий Кувалдин хохочет…)

Где у этого Левы ум –

Прийти искать Гумилева в ГУМ? 

 

(Смех.)

 

В тени забора нашли Тинякова,

Поэта пьяного, но какого! 

Среди разбитых моральных оков

С голой музой спал Тиняков. 

 

(Смех.)

 

Анна Ахматова (стихи Нины Красновой о ней).

 

Мне частушек ты не пой,

К черту, ах, уматывай,

Если ты такой тупой:

Не читал Ахматовой.

 

Что касается, между прочим, Юрий Александрович… э… Вот вы тут говорили… как-то так упомянули Лужники в такой интонации несколько… такой…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- …иронической…  

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- …иронической, я бы сказал, да… Такого времени, к сожалению, уже, конечно, не будет, как тогда, в 60-е годы. Оно бывает раз (один раз)... И слава Богу, что мы, вот мы, молодые люди того времени, это время застали. И можем об этом (времени) говорить, как о каком-то потрясающем фенОмене… или феномЕне… как… я не знаю, как сказать правильнее…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Так и так можно…

 

Нина КРАСНОВА:

- Так и так…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Допустимо…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Так и так. Да. Допустимо… Так что… Я еще прочитаю (что-то из Нины Красновой)… Видимо… Я узнал по переписке, из прозы Нины, что она дружила с нашим… потрясающим, великим писателем Астафьевым… И она в такой вот…  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Не только дружила… У нее беседа  с Виктором Петровичем была напечатана в «Нашей улице». Нина летала в Красноярск… В Овсянку к нему… там брала у него интервью.    

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Я вот, честно говоря (не читал этого интервью)… Я… наверно (пропустил его)… (это было раньше)… Это, наверно, было до моего прихода…   

 

Нина КРАСНОВА:

- ...в «Нашу улицу»…   

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- ...в «Нашу улицу». Да, не забрел я тогда в «Нашу улицу».

(Валерий Золотухин читает стихотворение Нины Красновой, посвященное Виктору Астафьеву)

 

Нина Краснова

 

ПАМЯТИ ВИКТОРА АСТАФЬЕВА

 

Жил в Овсянке мужик на крутом берегу Енисея,

Не овес, не люцерну, разумное, доброе, вечное сея…

 

От простых мужиков отличался, но это похвально.

А они на него обижались за это повально:

 

«Он не знается с нами и выпить не хочет. Зазнался.

Пишет, пишет чего-то, а лучше бы делом занялся…»  

 

Жил в Овсянке мужик на крутом берегу Енисея,

На своем литучастке разумное, доброе, вечное сея.

 

Перед сильными мира по-рабски хвостом не вилявший,

На процессы культурные в нашей России влиявший…  

 

Изловивший царь-рыбу, себя на бумаге изливший,

Восхищавший одних, а других возмущавший и зливший.

 

Жил в Овсянке мужик, всенародный писатель Астафьев.

Он из жизни ушел, сочиненья потомкам оставив.

 

У него под окном разрослись лопухи и пыреи.

Где Астафьев? А он умахнул в импереи,

На своей деревянной сохе улетел в эмпиреи. 

 

Спасибо, Ниночка!..

Я-а! Тебя! Люблю!..

 

(Валерий Золотухин целует Нину Краснову, а она – его. Под горячие аплодисменты зала!)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Сейчас я попрошу выйти к микрофону драматурга и прозаика Людмилу Чутко. Она работает в Театре Красной Армии по совместительству.

 

Людмила ЧУТКО:

- Ха-ха-ха… Не только в Театре Армии… А как бы, там…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Люд, кажется, ты тоже что-то хотела спеть, такое шухарное. Да? Ну давай.

 

Людмила ЧУТКО:

- Ну нет. Все поют сегодня. Нинино слово. Нину мне не перепеть. И вообще… Как мы можем говорить о смелости  там ручейка? Ну как мы можем говорить? Вот это природный дар. Это такой замечательный такой природный, свежий, чистый талант.  Ну, Нин, поскольку мы дружим как бы семьями. А значит… Я сейчас тоже скажу от лица отсутствующего члена семьи (артиста Театра Армии Александра Чутко)... Поскольку это нормально…. женщину поздравлять должен мужчина… И поэтому я скажу то, что он бы не сказал при мне… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Так, я вклинюсь. Потому что Саша Чутко – мой друг юности… Он сейчас хотел прийти на вечер. Но их (всех артистов) Герман вызвал. Он доснимает фильм «Трудно быть Богом»… И Саша там играет дона Ребо… То есть это его вторая роль после Ярмольника. А то что-то Герман разругался с Ярмольником… Там не разберешься. Какие-то перерывы были (у них в работе)…

 

Людмила ЧУТКО:

- Ну все… они уже…Уже помирились…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ну, все? Помирились? Ну дай Бог, чтобы досняли (фильм). А то  они, по-моему, уже десятый год снимают…

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Гении всегда помирятся…Это однозначно.

 

Людмила ЧУТКО:

- Нин…

 

Нина КРАСНОВА:

- Да, слушаем, внимаем. 

 

Людмила ЧУТКО:

- Значит вот... Если тебя поздравлять, то с чем? Дорогая моя, вот с этой твоей детской, замечательной твоей душой, живущей постоянно в ожидании чуда, с этими открытыми глазами, в которых всегда отражается рассвет.

 

Валерий ЗОЛОТУХИН:

- Вот так как.

 

Людмила ЧУТКО:

- Коне-е-чно. С этой влюбленностью потрясающей…. Что бы она ни делала… Какие бы мы ни взяли ее стихи, эссе, беседы, записки, письма и прочее… Вот это, любовь, влюбленность как двигатель процесса, вы найдете у нее везде… И это удивительно. Вот. Вот с этим, Нинулечка, он, Саша Чутко, тебя поздравляет. А я к нему присоединяюсь. Со всей моей любовью…

 

Нина КРАСНОВА:

- Ой…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Спасибо.

 

Нина КРАСНОВА:

- Спасибо. Ой, чего Люда заметила-то в моих глазах-то… Рассвет. Вот так вот и узнаешь на своем вечере, чего у тебя в глазах есть.

О, Кирилл Ковальджи пришел! (Обращается к Кириллу Ковальджи.) Садитесь на почетное место, сюда, в президиум, к нам…

Леонид Рабичев, поэт, художник…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, между прочим, это вот виновник нашего знакомства с Ниной Красновой… Кирилл Владимирович Ковальджи пожаловал… 

Да… А… А Кирилл Владимирович сейчас пройдет в президиум… Валерий Сергеевич уходит. Поблагодарим Валерия Золотухина…

Кирилл Владимирович…  

 

Нина КРАСНОВА:

- Ой, а мы не снялись с вами, Валерий Сергеевич…

(Нина уходит за Валерием Золотухиным, проводить его и сфотографироваться с ним в фойе.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот Кирилл Ковальджи – виновник нашего знакомства с Ниной. Мы сейчас вспоминали, вспоминали и вспомнили, что в 1993 году в вашем кабинете, когда вы работали главным редактором издательства «Московский рабочий»…

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Да…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет ни должности, ни издательства уже… Как меняется все… у нас… И тем не менее в кабинете мы тогда познакомились… И вот столько времени, так сказать, идет наше творческое содружество. 

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Мы-то? Мы познакомились…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет, ну с вами-то мы познакомились еще тогда, когда вы были в «Юности»… да, это очень давно… Тогда с ходу, Кирилл Владимирович, идите… к микрофону… и говорите, что вы…

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Нины нету…  

 

ГОЛОСА из зала:

- Она пошла провожать Валерия Золотухина.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Щас, щас она подойдет…

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Подождем немножко…  

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Или тогда сделаем так. (Обращется к Анне Ветлугиной.) Аня, сыграйте что-нибудь. (Обращается к Петру Лелюку.) Петь… И спойте… Сами себя представляйте… Вы сейчас как-то называете сами себя? Или нет? Группа какая-нибудь?

 

Петр ЛЕЛЮК:

- Да, да…  

 

Анна ВЕТЛУГИНА:

- Мы сейчас называемся группа «Кантикум».

 

Юрий КУВАЛДИН:

- «Кантикум».

 

Анна ВЕТЛУГИНА:

- Что значит по-латински – это «Песенка». И занимаемся воссозданием жанра вагантовской песни. Вот сейчас одну такую песню мы споем. На латыни. А называется она «Остров счастья». Мне кажется, она будет здесь уместна. Остров счастья, где люди понимают друг друга. Где всегда светит солнце, окруженный глубокими водами остров счастья, благословен.

 

(Исполняется песня «Остров счастья». Аплодисменты.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Спасибо… Так… Валерий Сергеевич упомянул здесь замечательную книгу прозаика, веселого прозаика… Иосифа Раскина, книжника до мозга костей. Он даже забыл, что мы с ним сталкивались где-то в 1988 – 1989 году… когда у него была контора в «Гостином дворе»… И я приезжал… Я как первый частный издатель… давал часть тиражей своих… книг. Он  с удовольствием брал и быстро продавал и давал мне мешок денег. Иосиф Раскин к микрофону.

(Аплодисменты.)

 

Иосиф РАСКИН:

- Я прошу прощения…

 

Нина КРАСНОВА (Иосифу Раскину, с которым она стоит  в дверях, и там же стоит Валерий Золотухин, который собирается уходить):

- В микрофон, пожалуйста (говорите)…

 

Иосиф РАСКИН:

- Я рад, что перед этим замечательным человеком... я вынужден выступать сейчас перед ним. Потому что сейчас уходит Валера… А я не могу не сказать несколько слов, чтобы он их все-таки слышал. Я хочу сказать… Я буду долго говорить…  

 

(Смех в зале.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Это правильно. Давайте.

 

Иосиф РАСКИН:

- Я хочу сказать… Что главное, что объединяет Краснову Нину и Золотухина Валеру… Вот главное, что их объединяет. Это истинно великие, выдающиеся русские художники… Потому что поэт – это тоже художник. Актер – это тоже художник. И еще вот что. Я с Валерой знаком с 1965 года… значит… 

 

Юрий КУВАЛДИН: 

- С начала Таганки прям…   

 

Иосиф РАСКИН:

- Сорок лет… Я тридцать восемь раз видел его Водоноса. Вы знаете, я ужасно не люблю… когда-то я придумал фразу: из-за вас, жидов, нас, евреев, не любят.

(Смех в зале.)

Можно ли представить Есенина антисемитом… Нет. Истинно русский человек, истинно прославляющий русскую культуру, русскую историю, он никогда не может быть и не будет антисемитом. И вот отличает Золотухина, как великого русского актера, истинно… я клятвенно говорю, не стесняясь, что это великий русский актер… Просто… И вот (его) трагедия состоит в том, что на Таганке оказался... и как бы стал знаменем Таганки, знаменем Любимова - Высоцкий… который просто вовсе не актер. А Золотухин  - это великий русский актер. И я не согласен с ведущим... с Кувалдиным... по многим моментам… Когда он говорит слово поэтесса… Я не люблю это слово. (А Нина Краснова любит слово поэтесса применительно к себе. – Н. К.) Здесь сидит потрясающий поэт, именно поэт, потрясающий, выдающийся поэт… Это Нина Краснова. Потому что ее проза – это тоже поэзия в прозе. Ее частушки – это поэзия. Ее книжка о Вознесенском – это действительно настоящая поэзия в прозе. И слово «поэтесса» я не люблю. Есть у нас поэтессы и в брюках. Но это уже стихотворцы… (Нина Краснова на свой юбилейный вечер, по просьбе Юрия Кувалдина пришла в юбке, в миди-юбке, бело-серо-черно-диагонаотно-клетчатой, в шведском стиле, и в такой же шали поверх черной вязаной ажурной кофточке с просветами, и в полусапожках на высоких каблуках.)  Второй момент. Еще я хочу что сказать? Когда мне иногда говорили раньше и сейчас девчонки, раньше и сейчас: все мужики сволочи, какие все люди злые…  Я всегда говорю: есть железный закон жизни – кругом тебя такие люди, какой ты сам. Будешь сам говно, и будет вокруг тебя говно. Будешь хорошим человеком, и вокруг тебя (с тобой рядом) будут прекрасные люди. Вы знаете… Нину Краснову… выделяет то, что вокруг нее... ее окружают очень хорошие люди… Вот я смотрю… примерно столько же, сколько я знаком с Валерой Золотухиным, я знаком с одним замечательным тоже поэтом… тоже (только) поэтом в  музыке… поэтом, из которого поэзия выходит… это Толик Шамардин, который пел здесь… И вот это счастье, что я вдруг случайно… я его не видел лет двадцать (мы не виделись с ним лет двадцать-тридцать)… И вдруг оказалось, что они знают друг друга, Валера Толика, и Толик Валеру. Я сейчас Валерку увидел Золотухина, я обалдел… Оказывается, они близко знакомы. Вот с Ниной рядом - только хорошие люди. Только. Это очень здорово. Это Нине повезло. А еще… я могу рассказать анекдот… Ну как я могу без анекдота уйти? Вы сами понимаете. Это анекдот замечательный. В средней полосе России. И один американец собирал грибы. И он заблудился в лесу и вышел в поле, огромное поле до горизонта, дикая, страшная грязь, распутица… И в этом поле едет вдалеке… телега… он увидел… увидел телегу. И в этой телеге едет старый мужичонка, весь заросший, самокрутка в зубах… треух, фуфайка… Сидит он на этой телеге, полной дерьма, говна… И оно падает с телеги и тянется через поле... Американец увидел живую душу, увидел мужика, бежит к нему, падает, спотыкается, падает в эту грязь, поднимается… И опять бежит, и опять бежит… И подбегает к мужику: «Дую спик инглиш?». Мужик так смотрит на него и говорит: «Я сойду, но хули толку?»       

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ах, ха-ха-ха…

(В зале смех и хохот.)

 

Иосиф РАСКИН:

- Понимаете… Я тут недавно… Это, кстати, этот анекдот касается многих наших поэтов… многих наших писателей… Это мой любимый анекдот. «Я сойду, но хули толку?» Понимаете? А Нина – потрясающий поэт. Дай Бог ей добра, дай ей Бог, чтобы как можно меньше сволочей встречалось ей в жизни… Дай ей Бог жить столько, сколько у нее верхнее давление. И дай Бог, чтобы рядом с ней были хорошие люди. Ниночка, милая, я тебя очень люблю. И еще тоже хочу передать тебе свои поздравления… Вы знаете, мне когда-то один человек сказал: что самая высочайшая, самая высокая внутренняя культура во всем мире, во всем мире – это в глухой русской деревне. Вот выше не бывает. Вот самая высочайшая, самая внутренняя культура, которая не дается ни образованием, ничем… это внутренняя культура… это глухая, глухая русская деревня. А и Золотухин и Нина – это глухая русская провинция… Это можно назвать и деревней. Так вот. Я расскажу анекдот про внутреннюю культуру. Два англичанина выходят из туалета… Один говорит другому: «Нас после туалета учили мыть руки». А другой говорит: «А я когда учился в Оксфорде, нас учили не ссать на руки». Разное понимание культуры…

(Смех, хохот.)       

Разное понимание культуры… Есть внутренняя культура… И вот тут сидит один поэт… Я не хотел назвать его фамилию. Если попросят сказать его фамилию, я назову. Он поклонник Нины Красновой и написал хорошие стихи, свое посвящение ей. И мне очень понравилось его посвящение.

 

ПИОНЕРКЕ НИНЕ КРАСНОВОЙ

 

Свиданье предстояло

Не с Колей Доризо…

Но туча одеяла

Затмила горизонт.

Смешались в общем хоре,

Сроднились, как семья,

Шум ветра, вздохи моря

И музыка твоя.

Пока я ждал погоду,

Красивый, как Рабле,

Ты обрела свободу

На ближнем корабле.

.....................................

И тут мне в назиданье

Ты машешь с корабля.

Какое, бля, свиданье?

Какая ебля, бля?..

 

(Хохот.)

 

Нина КРАСНОВА (Иосифу Раскину):

- Это мне подарите, пожалуйста (я собираю все посвящения мне в стихах).

 

Иосиф РАСКИН:

- Да, обязательно подарю.

 

Нина КРАСНОВА:

- Я автора знаю. Это Валерий Лобанов. Очень скромный и очень застенчивый мой почитатель. Он читал мне все это по телефону.

 

Иосиф РАСКИН:

- Я страшно рад… Сегодня потрясающий день. В Нинин день рожденья я еще увиделся здесь с Валерием Золотухиным. …Это правда – великий русский актер. Я ни капельки не преувеличиваю.

 

Нина КРАСНОВА:

- И писатель великий!..

 

Иосиф РАСКИН:

- Я знаю двух великих актеров. Это Валерий Золотухин и Славина… Все. А Нина Краснова – это потрясающий русский поэт. И никакой она не литератор, это все херовые слова всякие. Она «поэте-е-сса». Вот Гедымин еще сидит. Тоже потрясающий поэт. Именно поэт. И вот Нина Краснова. Это все поэзия. А это разве (смотрит на Кирилла Ковальджи)... назовите его… разве можно о нем сказать: это поэтесса? Вот поэтессой назвать его?

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Я скажу отдельно о Кирилле. Спасибо.  Спасибо.

Так вот. Я продолжу. Потому что Кирилла Владимировича не было. Пришел. Кирилл Владимирович Ковальджи. Мы с ним знакомы… я не знаю… там… с какого года... С начала 70-х… Или даже… А познакомились мы в Коктебеле… Кстати, увы, увы. Володя Купченко (директор Дома Волошина в Коктебеле) умер в прошлом году. Володя Купченко который нас привечал. И Марья Стапанна Волошина… И тем не менее вот в кабинете у Кирилла Владимировича на Чистопрудном бульваре в знаменитом  здании, куда я мальчишкой приходил еще в редакции газет… Там помещались газеты «Московский комсомолец»… «Вечерняя Москва», «Московская правда»… «Ленинское знамя». Я там даже… какие-то стихи даже мне удалось там напечатать в 60-е годы. Потом время прошло. Там был… «Московский рабочий»… И, собственно, я как прозаик стартовал в «Московском рабочем»… Потому что с конца 70-х годов там были мои рукописи… Такая редактор… Вот Кирилл Владимирович помнит… Софья Митрохина… Она меня очень любила и держала у себя мои рукописи. И как проблеск свободы появился, так я сразу стал печататься в большом объеме… И стал частным издателем, первым частным издателем в стране. И вот в кабинете Кирилла Владимировича мы познакомились с Ниной Красновой. Она мне тогда подарила свою книжку, вот из которой она читала стихотворение «Не подрезай, Рязань, моих ветвей, // Которые все вверх и вверх стремятся…» В эти же дни… Вот такое совпадение… Сегодня именно… 15 марта… день рождения Нины. А вчера был день рождения Кирилла Ковальджи. А в пятницу в этом же зале 18 марта здесь будет вечер Кирилла Ковальджи, которому вчера исполнилось 75 лет. Разрешите мне от себя… и от вас поздравить его с днем рождения и предоставить ему слово. Пожалуйста, Кирилл Владимирович.

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Так вышло, что мы вместе с Ниной - Рыбы. И даже соседи по рождению. Но, конечно, она родилась много позже, чем я. Вот. …А где она сама?   

 

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА:

- Уплыла… (Провожать Валерия Золотухина…)  

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Уплыла. Ну ничего. Я ей потом скажу все, что хочу сказать. (Нина Краснова сфотографировалась в фойе с Валерием Золотухиным, сфотографировала его с его поклонниками, которые были там, проводила его до раздевалки  и вернулась в зал.)

Вы знаете, вот я смотрю на этот журнал «Наша улица» (на обложке которого – Нина Краснова) и подумал… Какие женщины, как правило, попадают на цветные обложки журнала? Обычно это женщины, которым больше нечего показать, кроме своих внешних данных. Так вот перед нами тот редкий случай, когда на обложку журнала попадает женщина, которая умеет многое. И наделена многими способностями и щедростью души. Дай Бог, чтобы на этих глянцевых журналах… на обложки попадали такие женщины, как Нина Краснова. 

 

Анатолий КАПУСТИН:

- Это вкус главного редактора.

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Конечно. У него отличный вкус… Вот он и подает пример. А другой пример попадает сама Нина Краснова своей… нехарактерностью для писательской среды… Это вы знаете, что в последние десять лет писатели только тем и занимались, что дрались между собой и делились. Вот я недавно был в Румынии. Меня там спросили: «А у вас писатели едят друг друга?» Я сказал: «Едят, но не переваривают». 

(Смех.)

Так вот… все эти разделения, вплоть до последнего скандала, когда Михалков  снимает с работы Ларионова, а Ларионов, значит, пытается  снять Михалкова… То есть когда-то Булгаков сказал, что москвичей испортил жилищный вопрос. Ну, переводя на наш язык, писателей испортила собственность. Вот эта драка из-за здания на Поварской лишний раз показывает, до чего докатились люди, которые  сделали из Союза писателей коммерческую организацию. Так вот Нина. В этом почти волковом логове среди писателей, где так много недоброжелательства, так много зависти, она представляет собой действительно исключение. Она опровергает Блока, который говорил, что «друг другу мы тайно враждебны». Есть у него такие стихи. Или: «За городом вырос пустынный квартал //На почве холодной и зыбкой. // Там жили поэты, и каждый встречал // Другого надменной улыбкой». Так вот Нина опровергает эти слова Александра Александровича. И я от души желаю ей не только щедрого творчества, но и того, чтобы ей и ее доброжелательству к другим талантам и любви к поэзии вообще следовали и другие поэты… Она любит, конечно, свои стихи. Но она так же любит и другие таланты, она это умеет. И дай Бог, чтобы мы все  заразились этим, ее любовью к творчеству своих собратьев по перу, чтобы у нас была эпидемия любви. Спасибо.

 

Нина КРАСНОВА:

- Спасибо, Кирилл.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Спасибо, Кирилл Владимирович.

 

Нина КРАСНОВА:

- Я два слова скажу про Кирилла Ковальджи.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, в микрофон говори. 

 

Нина КРАСНОВА:

- Я очень ценю и люблю Кирилла Ковальджи как поэта, как прозаика, как очень хорошего человека… Он оказывает на меня какое-то очень хорошее психотерапевтическое влияние. Иногда как-то чего-то разволнуешься, разнервничаешься, как-то, и тебе кажется, что что-то как-то у тебя все плохо, а он скажет тебе два слова… и ты уже думаешь: да нет, у тебя все нормально, все хорошо. Вот всегда он как-то очень хорошо действует на меня. Кирилл Ковальджи. И не только на меня. Но и на всех. Это все отмечают. Просто замечательный Кирилл! 

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Открою психотерапевтический кабинет…

 

Нина КРАСНОВА:

- Да. И можно будет хороший бизнес делать на этом.

(Смех.)

У меня есть посвященные Кириллу Ковальджи такие маленькие экзерсисы… Я их прочитаю. Это иногда мне какие-то рифмы в голову запрыгивают. И я боюсь их забыть. И запишу иногда две строчки …. И так думаю: запишу-ка я их, а потом когда-нибудь, когда у меня будет время, я стихотворение из этого, из этих строчек  разверну… разверну их в стихи… А потом проходит время, я смотрю… вроде бы эти строчки самодостаточные получаются. И вот у меня такие маленькие экзерсисы образовались. Когда Вознесенский услышал у меня такие записи… Мы выступали с ним на презентации его книги в Доме книги на Новом Арбате… они ему очень понравились. Он сказал мне: тебе надо сделать такую книгу, такую маленькую собрать и составить из этих экзерсисов и назвать ее «Запись духа». «Запись духа». Это Вознесенский мне посоветовал. И вот я прочитаю свои экзерсисы из этой гипотетической книги, посвященные Кириллу Ковальджи.

(Нина Краснова читает свои экзерсисы, посвященные Кириллу Ковальджи.)

 

*** 

 

Любит, любит ходить Квальджи выступать В КОЛЛЕДЖИ.

Колледжанки в колледжах влюбляются В КОВАЛЬДЖИ.

 

Он стоит со свечою поЭЗИИ НА СКВОЗНЯКЕ,

На осадочной горной породе, НА ИЗВЕСТНЯКЕ.

 

Из поэтов спонсировать должен КОГО «ЛДЖИ»?

КОВАЛЬДЖИ.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот это (и надо ему пожелать)…  

 

Нина КРАСНОВА:

- Вот этого я ему и желаю. Спонсоров, которые помогали бы ему издавать книги. Книг у него много написано… Он молодец. Он пишет и пишет… У него их много прям… Ему целое собрание сочинений надо издать, чтобы его читали… надо как-то пошире так представить его всем… Чего я и желаю в день своего рождения Кириллу… 

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- И моего (и в день моего рождения)…    

Спасибо.

 

Нина КРАСНОВА:

- Да. И поздравляю его тоже. Мы с ним в один день почти родились.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да. Только Кирилл родился…

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- На сто лет раньше.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- За границей (Кирилл родился за границей). И на сто лет раньше. Он за границей родился. В Румынии. А  потом Румыния стала Советским Союзом. А потом опять ушла за границу... А сейчас коммунист Воронин уже отделяется от нас. Вообще. Какой-то маразм просто. Я к чему вспомнил Кишинев? Потому что из Кишинева у меня есть еще один автор в журнале «Наша улица». Замечательный по тональности прозы. Хотя она несколько мемуарна… Но тем не менее, так сказать, по моему совету, он делает из своих обширных мемуаров рассказы. Рассказы, которые не уступают по мастерству многим рассказам многих членов Союза писателей. Это Виталий Миронович Лоринов. Он композитор, симфонист. Я когда пишу что-нибудь, свою прозу, когда работаю за столом, включаю вот его симфонии… и Анны Ветлугиной… И вот еще мне Аня Ветлугина тоже, прозаик молодой, дарит свои музыкальные сочинения… И я вот как бы под музыку пишу многие свои рассказы. Я в последнее время пишу рассказы, а не повести и не романы. Ну помимо эссе и прочей работы редакционной, издательской… И эта музыка меня очень как бы тонизирует. Виталий Миронович Лоринов. Пожалуйста. Вы скажете что-то?  

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- Я только хочу внести одну маленькую поправочку. Я не из Кишинева.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- А из Днепропетровска. Я вспомнил!

 

Виталий ЛОРИНОВ: 

- В Кишинев я когда-то работать приехал. Я учился в Московской консерватории. Потом по приглашению молдавской консерватории поехал туда работать, в Кишинев. И приехал тогда туда, когда Кирилл Владимирович оттуда уехал.   

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Смена смены идет…   

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- Ну, я считаю, что мы с ним в некотором смысле близнецы, хотя он старше меня. Потому что он писал о литературе, а я писал о музыке. Правда, он писал более благожелательно, чем я. Но он все-таки уроженец Бессарабии, а я все-таки человек пришлый. Ну вот. Ну что? Вы знаете. Столько было хорошего сказано о Нине Красновой, что я... все то, что я хотел сказать о ней, уже сказано. Даже я хотел сказать, что Юрий Александрович не жалует поэзию, а печатает только прозу… А тем не менее Нину Краснову он привечает.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ну это я сказал… Каждое правило должно иметь исключение.

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- Мне только остается сказать… о такой работе ее… в общем-то общественной работе… Вы знаете, когда я пришел в редакцию… журнала «Наша улица», то меня как раз встретила Ниночка Краснова. И вообще… вы знаете, мне показалось, что, как в самые лучшие советские времена, это хорошая редакция хорошего советского журнала… Ну, может быть, Юрий Александрович не согласится… Но я тогда так подумал… мне тогда так показалось…

 

Юрий КУВАЛДИН: Я бы сказал - …антисоветского (журнала)…  

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- Да. Мне показалось, что Ниночка Краснова – первый заместитель главного редактора.

 

Нина КРАСНОВА:

- Ха-ха-ха…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ну так и считайте!  

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- Да? Вот. Ну теперь я хочу вас попросить... Я хочу поиграть на рояле свою академическую музыку. Либо я поиграю чье-то еще сочинение… 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет. Сыграете свое.

 

Виталий ЛОРИНОВ:

- В качестве музыкального приветствия я сыграю парочку пьес… из фортепьянного цикла «Настроение». 

(Виталий Лоринов играет две пьесы на фортепьяно.)

 

Виталий ЛОРИНОВ (обращается к тем, кто разговаривает и не слушает музыку):

- Друзья мои, я же вас просил… сидеть тихо, не разговаривать. А вы разговариваете. Давайте я вам сыграю свою пьесу «Синие узоры». Она очень часто звучала на телевидении лет 15-20 тому назад, в передаче «В мире животных». Только она была в оркестровом звучании. Конечно, на фортепьяно – это совсем не то.  

(Виталий Лоринов играет на рояле свою пьесу «Синие узоры».)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Продолжит музыкальную тему… вернее, закончит свою тему… Анатолий Шамардин. Еще помянем Фатьянова. И это блестящее эссе Нины Красновой об Алексее Фатьянове, о котором  восторженно отозвался Валерий Золотухин…

 

(Анатолий Шамардин поет песню «Где ж ты, мой сад...». Юрий Кувалдин, Нина Краснова и все в зале подпевают ему. Аплодисменты.)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Замечательно!

 

Анатолий ШАМАРДИН:

- Я хотел бы сказать несколько слов о Нине Красновой в плане вот... того, что у нее стихи очень песенные. И я уж не помню… сколько… Но песен, наверное, 25 я написал на ее стихи. А может быть, даже и больше.  И они получались у меня как-то экспромтом. И я хочу сказать, что вообще петь песни других авторов – наверное, это у меня получается хуже, чем свои песни… чем то, что я сочинил сам. И вот я хотя бы один романс на ее стихи спеть. Я спою романс на стихи Нины Красновой «Если хотите».

(Анатолий Шамардин поет романс на стихи Нины Красновой «Если хотите».)

 

ЕСЛИ ХОТИТЕ

 

Музыка Анатолия Шамардина

Стихи Нины Красновой

 

Давайте фужеры вином наполню,

Вы не торопитесь никуда?

Если хотите, я не напомню

Вам о любви моей никогда.

 

Не буду, капризам ее потакая,

Идти за нею на поводу,

Но если помощь нужна какая,

Вы имейте меня в виду.

 

Не буду дежурить у Ваших окон,

Не позовете, к Вам не приду.

Но если будет Вам одиноко,

Вы имейте меня в виду.

 

Если предложите, буду рада (А. Ш. поет: «Если прикажете...»)

С вами вместе гореть в аду.

И умру за вас, если надо, (А.Ш. поет: «И я умру за Вас...»)

Просто имейте это в виду.

  

(Аплодисменты. Крики «Браво!»)

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Спасибо, Толь, еще потом споешь. А сейчас я хочу дать слово поэту и художнику Леониду Рабичеву. Пожалуйста, к микрофону, Леонид.  

 

Леонид РАБИЧЕВ:

- Ох… Во время такого прагматизма, который сейчас… Нина – свободный, раскованный человек… Вызывает чувство восхищения. Я не буду повторяться. Здесь столько говорили о ней. Я скажу только... Она блестяще разбирается в искусстве. Интуитивно. Я не знаю, что она знает, чего нет. Но реакция на живопись и на музыку у нее – изумительная просто. Нина великолепно разбирается в искусстве. Совершенно изумительная (удивительная) у нее реакция на искусство. Она безошибочно отличает, где есть настоящее, а где не настоящее, фальшивое какое-то… неясное… Этот человек – Нина Краснова - вызывает у меня чувство восторга. Все.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Вот в той подборке, которую я напечатал в 3-м номере «Нашей улицы»… Как бы и весь этот номер получился довольно-таки непроизвольно посвященным Нине Красновой… у нее есть стихотворение «Итог» с эпиграфом «Уйти в известность» - это эпиграф из прозаика «Нашей улицы», автора «Нашей улицы» Эдуарда Клыгуля. Я вижу, Эдуард находится в зале. Эдуард, прошу вас выйти к микрофону и сказать, почему Нина взяла эпиграф из вашего произведения.

 

Нина КРАСНОВА:

- Я очень хорошо отношусь к Эдуарду Клыгулю. Он очень прекрасный человек, он и прозаик замечательный, и очень благородный человек. Я дарю ему сразу журнал с эпиграфом Эдуарда Клыгуля к моему стихотворению. Эдуард вдохновил меня на это стихотворение. (Нина Краснова вручает журнал Эдуарду Клыгулю.) Вот, пожалуйста…

 

Эдуард КЛЫГУЛЬ:

- Спасибо. Дорогие коллеги. Нина родилась под знаком Рыбы. А знак Рыбы – это знак творчества. Все творческие люди в основном родились в марте. Об этом здесь говорили уже. (Сам Эдуард Клыгуль тоже родился в марте.) И вот поэтому Нина в поэзии – как Рыба в воде. Она глубоко ныряет в море метафор, ввертывается прямо там в водоворот ритмов… А рифмы у нее сверкают брызгами… Знак Рыбы – это и знак христианства. Поэтому в стихах Нины мы видим и человеколюбие… любовь к ближнему своему. И сегодня мне хочется пожелать, чтобы Нина нас всегда радовала своими поэтическими рассветами над морем нашей такой неспокойной и такой иногда тревожной жизни. Нина – светлый символ «Нашей улицы», чистая душа. Спасибо, Нина.

 

Нина КРАСНОВА:

- Спасибо тебе тоже, Эдик.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- А сейчас я хотел бы предоставить слово Петру Кобликову, автору предисловия к одной из книг Валерия Золотухина.

 

Петр КОБЛИКОВ:

- Немножечко неожиданно (мне дали слово), но спасибо. Нина, я от всего сердца поздравляю тебя. И хочу сказать вот что. Я всегда восхищаюсь этим изумительным, этим возвышенным озорством твоей поэзии. Пусть это будет у тебя всегда. Ну и самые добрые пожелания.

 

Нина КРАСНОВА:

- А я восхищаюсь Петром как большим знатоком театра. Он не пропускает ни одного спектакля Валерия Золотухина… Это самый верный его почитатель.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- На Таганке?

 

Нина КРАСНОВА:

- Да.

 

Иосиф РАСКИН:

- Мы с ним на Таганке и познакомились.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Золотухин ночует в гримерной…

 

Нина КРАСНОВА:

- Петр Кобликов ходит на все его спектакли. Он просто молодец. И приобщает нас к этому. У нас целая своя группа на Таганке образовалась, группа поклонников Валерия Золотухина.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- На этой хорошей ноте я как бы закрываю отчетное собрание. И микрофон, как обычно, я говорю, теперь открыт для всех, кто желает высказаться. Кто желает высказаться и передать Нине свои теплые пожелания, пожалуйста. К микрофону…

 

Юрий СЕМЕНОВ (сотрудник ЦДЛа):

- В двух словах. Я просто хочу сказать спасибо журналу «Наша улица». Мало ли тут было всего, кто отмечает свои юбилеи… Но я помню... помню как сегодня… когда мы отмечали юбилей «Нашей улицы»… И в общем настолько это было размашисто по-русски, что в конце концов под столом остался ящик шампанского. Я подхожу к Юрию Александровичу. Я говорю: «В зале остался ящик шампанского. Оставить его на завтра?» – «Как это оставить на завтра? И как это - осталось?» Настолько был размах праздника велик, чтобы вы представляли… что ящики шампанского валяются…

(Смех.)

И, значит, я в тот вечер… когда (почти) все уже разошлись, я имел счастье познакомиться и с Ниной Красновой и с Юрием Александровичем… Вот. И с ее творчеством. Мы и пели песни. И читали стихи. В общем. И главное – благодаря этому журналу я познакомился практически с творчеством всех моих знакомых писателей и поэтов. Потому что этот журнал он наиболее  демократичный. И он попадает мне в руки чаще всего. Практически все журналы, которые только были в ЦДЛе, я читал. Вот. Понимаете? Они приходят сюда в отличие от «Нового мира». И Нина Краснова, конечно, за эти пять лет, как я помню, значительно выросла. И спасибо ей. Пусть она вот так же и дальше радует нас своими стихами.

 

Нина КРАСНОВА:

- Спасибо, Юр. А я знаю, что Юра пишет прозу. И хочу, чтобы он когда-нибудь показал ее Юрию Александровичу Кувалдину и стал автором «Нашей улицы».

 

Нина КРАСНОВА:

- Вот Анечке Гедымин надо дать слово… Поэтесса Анна Гедымин! Мне бы сейчас  хотелось Ане Гедымин дать слово. Вот у меня из поэтов моего поколения была самая любимая Татьяна Бек, а из более молодого поколения – это вот Анна Гедымин. Я ее очень люблю. Анечка, пожалуйста.

 

Анна ГЕДЫМИН:

- Поэты твоего поколения еще не родились, настолько молодо ты выглядишь. Успокойся. Я не знаю, что делать... (Дует в микрофон.) Нина, я поздравляю тебя с днем рождения, с таким замечательным вечером. Меня просили передать тебе привет от альманаха «Истоки», инкогнито. Я познакомилась с Ниной Красновой не так давно. И при очень странных обстоятельствах. Мы с ней встретились в какой-то редакции. Когда я представилась Нине, Нина сказала: «А, ну вам, наверное, не нравятся мои стихи», - сказала Нина Краснова. Это чистая неправда. Они и до этого и теперь мне очень нравятся. И сама Нина замечательная. Она очень живой человек и действительно в таком искушенном литературном мире ее надо всячески любить и культивировать. Она очень талантливая. С чем я всех нас и всех вас и поздравляю.

 

Нина КРАСНОВА:

- Анечка такая маленькая, но она великая.

Кто еще хочет что-то сказать? А, вот... мой почитатель.

 

Виталий СМЕЛЯНСКИЙ:

- Зовут меня Виталий Иванович Смелянский. Я хожу сюда ну так в месяц пять или шесть раз. Помню примерно 1985 год. Спускаюсь я по лестнице из Большого зала, Центрального Дома литераторов… ко мне подходит девушка одна и говорит мне: «Скажите, пожалуйста, а как пройти в президиум?» (Она шла на сцену Большого зала, выступать.) Я сказал ей: «Пойдемте, я вас провожу?». И я лично отправил ее тогда в президиум. И с тех пор я с ней, с Ниной Красновой, а это и была она, встречался в ЦДЛе уже примерно пятнадцать или шестнадцать раз. Значит, период 1986, 1989, 1985, 1999... по-моему, кажется, 2000… И сегодня. Дорогая Нина, от всей души поздравляю вас с днем рождения. Спасибо вам за то, что вы есть… Спасибо вам за то, что вы  дарите нам свои любимые стихи… которые нравятся не только интеллигенции, но и рабочему классу, а я отношусь к рабочему классу… И когда мне скучно, я беру ваши частушки и ухожу на кухню… Потому что жена моя, Надюшенька моя, говорит мне: «Виташка, ты че там смеешься?» Я ей говорю: «Слушай, золотая моя, ты послушай, что говорит в частушках Ниночка…» Поэтому вот я и говорю: Ниночка, дорогая, от души поздравляю тебя с днем рождения, желаю тебе хорошего здоровья! И новых стихов и частушек!

 

Нина КРАСНОВА:

- А Сережа Телюк там ничего не хочет сказать?

 

Сергей ТЕЛЮК (поэт, член редколлегии альманаха «Истоки»):

- От «Истоков» и от меня уже передали Нине привет…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Анатолий Капустин. Классик русской поэзии из города Лобня, автор журнала «Наша улица».

 

Анатолий КАПУСТИН:

- …которого открыл Юрий Александрович…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да уж так… открыл...

 

Анатолий КАПУСТИН:

- Нина Краснова говорит, что она – свободный художник, поэтесса, вот она вне политики. Вот я с ней знаком, с ее творчеством, наверное, более шести лет. С того времени, как именно познакомился с ней. Вот она очень интересный литератор. У нее свой почерк в поэзии… Но сегодня я хочу сказать, как сказал бы Юрий Александрович, о ней как о классике. Как о литераторе. Я хочу сказать, что за последнее время она очень здорово выросла. И вот ее последние книги… Например, вот «Цветы запоздалые». Или вот ее последние публикации в журнале «Наша улица»… Они настолько интересны. Она очень интересно пишет о творчестве Тютчева. Потом, обратите внимание, она, как уже сказали, она написала очень просто и увлекательно о поэте-песеннике Фатьянове. И наконец вот в недавнем номере она говорит о… ну представляет, очень здорово, между прочим, представляет читателям забытого поэта конца Х1Х – начала ХХ века… Серебряного века…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Александр Тинякова…

 

Анатолий КАПУСТИН:

- Вот есть такие поэты, которые имеют звания, регалии и по сути являются земляками Тинякова… Но вот они все-таки не смогли сказать, сказать добрых, теплых слов в адрес вот этого Тинякова, так прекрасно, так замечательно, как сказала об этом Нина Краснова… Вот я хочу сказать… Нина Краснова… У Нины Красновой сегодня юбилей… Я, конечно, от всего сердца… поздравляю тебя, Нина… Здоровья тебе, Нина, любви, вечной молодости… бесконечного счастья и, безусловно, новых творческих успехов… 

 

Нина КРАСНОВА:

- «Чего же боле»? Спасибо… Анатолий Капустин из Лобни сюда приехал, вон откуда… Молодец.

 

Нина (библиотекарь Литературного института): Ниночка, можно (выступить)? Я пришла сюда с заведующей библиотекой Валентиной Лемеш.   

 

Нина КРАСНОВА:

- Это библиотека Литературного института. У нас здесь сегодня библиотека имени Платонова, библиотека Литературного института, библиотека «Независимой газеты»… Где вы там, девочки, сидите?  Там они сидят, там. Так что у нас библиотеки хорошо здесь представлены.

 

Нина ПИСАРЕВА (библиотека Литинститута):

- Ниночка, библиотек много, но я – из твоей родной библиотеки, из библиотеки с Тверского бульвара, 25, Литературный институт имени Горького… в которой Бог дал… мне и вот моей коллеге, с которой мы пришли сюда вдвоем... с Валечкой Лемеш, которую ты знаешь… мы больше тридцати лет работаем с ней в библиотеке Литературного института… И ты вот - одна из выпускников наших дорогих. Литинститут стал другим, к сожалению. Мы с тобой, Нина, помним, каким он был. И мне так радостно, что мы с моей коллегой Валечкой - на твоем вечере… Ниночка, я говорить не умею. Я просто рада, что вот мы сегодня здесь. Мы рады твоим успехам. И ты просто делаешь честь Литературному институту собой и своим творчеством. Потому что мы вот знаем… выходят из стен Литинститута студенты, выпускники, получают дипломы, которые вручаются им  порой достаточно формально. А хочется, чтобы было по-настоящему… Вот ты – то самое настоящее, что, глядя на тебя, просто радуешься на тебя и тебе вместе со всеми. И я желаю тебе просто и дальше работать и быть такой красивой и здоровой. Спасибо тебе…

 

Нина КРАСНОВА:

- …И приносить в Литинститут новые книги и журналы с новыми публикациями. Да?   

 

Кирилл КОВАЛЬДЖИ:

- Каратов хочет выступить…  

 

Нина КРАСНОВА:

- А, вон Каратов Сергей… Он спрятался там где-то.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да. Единственный друг Нины Красновой с курса Нины, выпускник тоже семинара Долматовского, Литературного института. Сергей Каратов… автор «Нашей улицы»…  

 

Нина КРАСНОВА:

- Нас 50 человек было на курсе. Но не со всеми отношения у меня сохранились.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- 50 человек с курса Нины выпустили. А состоялись… Вот только двоих я вижу со всего курса. Может быть, кто-то еще там есть. Но я не знаю. Сергей, пожалуйста.

 

Сергей КАРАТОВ:

- Ярослав Смеляков когда-то написал чудное стихотворение. Я только одну строфу прочитаю. Зачитаю.

 

Мальчики, пришедшие в апреле,

В шумный мир журналов и газет,

Как же вы однако постарели

За каких-то тридцать с лишним лет.

 

Вот тридцать с лишним лет прошло с того времени, когда мы впервые познакомились с Ниной Красновой, то есть так вышло… Я немножко волнуюсь, потому что всегда, знаете, вот как… всегда, знаете, при виде хорошей аудитории всегда как-то вот так получается. Нину я очень давно знаю. То есть, ну... больше многих, сидящих здесь людей… большинства из вас… Нину я знаю больше, чем многие, сидящие здесь… Собственно, с первого ее появления в Москве я знаю Нину, вот столько лет. Ну что я хочу сказать? Когда-то мы на семинаре обсуждали ее стихи, это были стихи... ну,  такие хорошие, интересные, яркие, хотя еще имелись там какие-то слабости, какие-то шероховатости… Но мы тогда, конечно же, не знали, как это все отзовется... вот слово наше… Не знали мы, как слово наше отзовется. Оказывается, все было замечательно. Нина была очень красиво сложена... не только внешне, но и внутренне… То есть вот эта ее благородство, вот эта ее честность, порядочность, они всегда были у нее. И когда на семинаре шел разговор о стихах и кто-то начинал в кого-то бросать черные шары, в адрес какого-то одного из поэтов-семинаристов, она всегда находила смелость заступиться за этого студентка (или студентку), независимо от того, каково было, так сказать, мнение о нем нашего руководителя семинара. Знаете, не всегда бывает лестно высказаться против кого-то. Она находила смелость высказаться против всех и заступиться за того человека, на которого нападали, но который ей кажется достаточно интересным, ярким и так далее. Вот она всегда была такая. И вот те ее стихи, и стихи, которые родились у нее позже, и которые стали теперь песнями, частушками… то есть они уже стали песнями, частушками… то есть, как говорил Блок, «и вот уж не мое, а наше // И с миром утвердилась связь». Вот эта связь – это то, что мы сегодня здесь видим воочию, сойдясь здесь с вами вместе… А мое высказывание, эссе о творчестве Нины вы найдете как раз в журнале «Наша улица», который она вам всем дала… подарила. Я о ней написал там. Я не стал сейчас пересказывать то, что я написал. Вы это можете прочитать. Я отозвался о ней там в таком ключе, в форме эссе.

 

Нина КРАСНОВА:

- В 3-м номере «Нашей улицы»… как раз. Там эссе такое замечательное, которое написал Сергей Каратов.

 

Сергей КАРАТОВ:

- То есть я не стал посвящать ей какое-то стихотворение, а отозвался вот так, своим эссе о ней. Я хочу поблагодарить Юрия Александровича Кувалдина, который устроил вот этот сегодняшний красивый вечер. Потому что благодаря его усердию, старанию мы получили вот эту самую, как Кирилл Владимирович здесь сказал, обложку с очень интересной женщиной… вот не с теми, так сказать женщинами, о которых принято говорить…     

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Сереж, ну скажи: Нина Краснова - образ «Нашей улицы».

 

Сергей КАРАТОВ:

- Да. Да, да, да… То есть вот она по сути дела как раз являет собой образ «Нашей улицы».

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Ха-ха-ха…Я намекал на это… правильно…

 

Сергей КАРАТОВ:

- Такая красивая… и красивая внутренне, и талантливая необыкновенно. Поэтому я поздравляю, Нина, поздравляю тебя с этим праздником, и всех вас и нас - тоже… Спасибо за внимание.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Так, ну все… Ну что же? На сем считаем программу вечера исчерпанной. Пожалуйста, пожалуйста. Кто хочет высказаться.

 

Вера ДАНИЛЮК (библиотека имени Платонова):

- Я здесь представляю библиотеку имени Платонова. Вот мы дружим с журналом «Наша улица» уже, по-моему, пять лет.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, так и есть.

 

Вера ДАНИЛЮК:

- И я хочу сказать, что у нас при библиотеке существует, значит,  такой поэтический кружок «Северное сияние». Вот мы дважды конкурсы поэтов там устраивали. У нас в кружке человек 15 примерно. И один из ваших авторов – вот Валентина Сарычева, она присутствует здесь.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да уж, Валентина Васильевна – это да-а…

 

Вера ДАНИЛЮК:

- Она, значит, пришла в «Нашу улицу». Она пять или шесть рассказов уже вот так вот напечатала в «Нашей улице», то есть Вы напечатали там пять или шесть ее рассказов. У нас еще есть, между прочим, талантливые авторы...

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нет, вот я должен сказать, во 2-м номере я напечатал два рассказа Сарычевой. Я там, конечно, подправил кое-что… Но суть не в этом. На мой взгляд, первоклассные рассказы.  

 

Вера ДАНИЛЮК:

- У нас еще Зайцев есть, читатель наш… Саша. 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Но сейчас мы говорим про Нину Краснову.

 

Вера ДАНИЛЮК:

- И Нина Краснова… мы ее очень любим. И я должна сказать, что ваш журнал «Наша улица» пользуется у нас заслуженной популярностью. Его разбирают. Спрашивают: почему нет второго номера, и так далее, и третьего. Вот мы сегодня возьмем здесь журналы и принесем и дадим нашим читателям. А сборник Нины Красновой «Цветы запоздалые» – его, можно сказать, что у нас уже и нет. Он все время на руках у читателей. Мы хотим, чтобы вы нам еще дали «Цветов запоздалых» Нины Красновой.

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Добавим еще. Да.

 

Вера ДАНИЛЮК:

- Значит, Ниночку мы любим, поздравляем с днем рождения… От всех любителей поэзии, эссе, а также частушек. Нина!

 

Юрий КУВАЛДИН: Нина, Ниночка, прими цветы… Вот, вот, вот... Нина к тебе идет... (К Нине идет Вера Данилюк и  преподносит ей  цветы. Юрий Кувалдин Вере Данблюк)... дайте Нине… цветочки… в ручки…

 

Вера ДАНИЛЮК:

- Ниночка, поздравляем тебя… желаем… тебе дальнейших успехов…

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Хорошая библиотека имени Платонова… Она находится на улице Усиевича, в районе метро «Сокол» и «Аэропорт». Мы оттуда уехали, к сожалению... в другой район, в район станции метро «Савеловская», с Балтийской улицы на Складочную (там теперь находится наша редакция).

 

Нина КРАСНОВА:

- А вот Валентина Сарычева, о которой говорила Вера Данилюк…

 

Валентина САРЫЧЕВА:

- Милая Ниночка, я тебя очень люблю, обожаю... И я восхищаюсь, во-первых, твоими стихами, самобытными, необыкновенными стихами,  и твоей прозой. И не только твоим творчеством, но и тобой, твоей необыкновенной, доброй, ласковой душой. Это самое главное, мне кажется, что должно быть в человеке. И недаром ведь не только твои стихи, частушки всем нравятся, но и ты сама, ты такая милая, ты – «милотá», если говорить народным языком… За твою поэзию «Московский комсомолец» назвал тебя Принцессой русской поэзии. Так что я тебе желаю доброго здоровья, долгого творческого пути... Ниночка, дерзай, и, как говорит Юрий Александрович Кувалдин, работай на бессмертие...

 

Нина КРАСНОВА (улыбается и смеется) :

- Спасибо...

А это идет к микрофону литератор Михаил Вайдман из салона Рады Полищук.

 

Михаил ВАЙДМАН:

- Я - личность в этой аудитории практически неизвестная. Но что значит моя личность на фоне чествования Красновой Нины? Я тоже так называемая провинция. Моя провинция - это недалекий от Москвы известный город Химки. 

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Нин, Химки (город, где живет Анатолий Шамардин).

 

Михаил ВАЙДМАН:

- И от имени города Химки и от Химкинского литературного объединения я Нину Краснову сегодня от всего сердца поздравляю.

 

Юрий КУВАЛДИН (Нине Красновой):

- Нин…. Щелкни фотоаппаратом, сфотографируй зал.

(Нина Краснова фотографирует зал.)

 

Михаил ВАЙДМАН:

- А познакомился я с творчеством Нины Красновой два года тому назад, прочитав ее стихи на страницах «Нашей улицы». А через некоторое время мы с ней лично имели возможность познакомиться, на одном из литературных кафе у Рады Полищук. Можно сказать, что стихи Красновой Нины поразили меня своей детской непосредственностью и в то же время  высоким поэтическим полетом и женской лирикой… И к этому я еще хочу добавить, что все ее творчество неотрывно связано с родной землей, рязанской землей, где она родилась и откуда она вышла… и с землей теперь уже Москвы и Подмосковья...

Я посвятил творчеству Нины Красновой несколько строк… Они, может быть, неуклюжие, но я писал их от всего сердца. Она эти строки уже читала, я давал их ей на одном из вечеров.

 

Нина КРАСНОВА:

- Но я с удовольствием послушаю их еще раз в вашем исполнении, тем более - при народе…

 

Михаил ВАЙДМАН:

- Но я думаю... Сейчас мне представляется тот случай, когда  я имею право еще раз это огласить.

(Михаил Вайдман читает свои стихи, посвященные Нине Красновой.)

 

НИНЕ КРАСНОВОЙ

 

Я не ходил по улицам Рязани,

Цветов там запоздалых не вдыхал.

Не слышал поэтических дерзаний.

К стыду, Краснову Нину я не знал.

 

Не знал ее стихов прямых и честных.

А у кого такие могут быть?

На «Нашей улице» немало лиц прелестных,

Но только с этим я хотел бы рядом жить.

 

Эпистолярный жанр ее прекрасен,

В ее стихах - сонм  женской красоты.

И путь ее в поэзии нам ясен.

Ее «Речной трамвай» достиг уж высоты.

 

Цветы осенние – все астры, георгины -

Ковром устлали поэтессе путь.

Душевным трамвам не сломить Красновой Нины, 

Ее с дороги Славы не свернуть! 

 

Здоровья вам, Нина. Здоровья! Столько, чтоб хватило его вам на то, чтобы еще много-много лет писать и стихи, и прозу!

 

Нина КРАСНОВА:

- А как он внимательно исследовал в своих стихах мое творчество… Спасибо.

Так, ну теперь-то чего? Закругляться надо?

 

Юрий КУВАЛДИН:

- Да, всё, вечер окончен. Спасибо.

(Гости и участники вечера преподносят Нине Красновой цветы, Нина Краснова подписывает всем свои книги.)

 

Стенограмму подготовила

поэтесса Нина КРАСНОВА

 

17 – 19 марта 2005 г.

и 18 - 19 мая 2009 г.,

Москва